Бертран Рассел. Космогония Платона






Рассел Б. История западной философии. Книга первая. Часть вторая.


Глава XVII. Космогония Платона

Космогония Платона излагается в "Тимее" (1), который был перееден на латинский язык Цицероном и вследствие этого был единетвенным из диалогов, известных на Западе в средние века. И тогда и ранее, в эпоху неоплатонизма, "Тимей" имел более сильное влияние, чем все другие произведения Платона, что представляет любопытное явление, так как он, конечно, содержит больше просто "глупеете", чем можно найти в других его произведениях. Как философское произведение он не представляет интереса, но историческое значение его было так велико, что следует обстоятельно рассмотреть его.

Место, занимаемое Сократом в более ранних диалогах Платона, в "Тимее" принадлежит одному пифагорейцу. В "Тимее" разделяются также в основном теории этой школы, включая взгляд, что число лежит в основе объяснения мира. В "Тимее" содержится, во-первых, резюме первых пяти книг "Государства", затем миф об Атлантиде, о которой сказано, что она была островом, находившимся вблизи Геркулесовых столбов, который был больше Ливии и Азии, вместе взятых. Затем Тимей, который является пифагорейским астрономом, рассказывает историю мира вплоть до сотворения человека. Он говорит в общих чертах следующее.

То, что неизменно, постигается разумом и мышлением; то, что изменяется, принадлежит мнению. Мир, будучи чувственным, не может быть вечным и должен был быть создан Богом. Поскольку Бог благостен, он сделал мир по образцу вечного; не будучи завистливым, Он пожелал, чтобы все было по возможности подобно Ему самому. "Пожелав, чтобы все было хорошо, а худого по возможности ничего не было, Бог таким-то образом все подлежащее зрению, что застал не в состоянии покоя, а в нестройном и беспорядочном движении, из беспорядка привел в порядок, полагая, что последний всячески лучше первого". (Таким образом, представляется, что Бог Платона, в противоположность еврейскому и христианскому Богу, не создал мир из ничего, но переустроил предсуществовавший этому материал.) Он вселил ум в душу, а душу - в тело. Он сделал мир как целое живым существом, одушевленным и одаренным умом. Имеется лишь один мир, а не много миров, как учили различные досократики; не может быть больше одного мира, поскольку он - созданная копия, которая должна как можно ближе соответствовать вечному оригиналу, постигаемому Богом. Мир в своей целостности является одним видимым животным, вмещающим в себя всех других животных. Это шар потому, что подобное в тысячу раз прекраснее неподобного, а только шар подобен себе повсюду. Он вращается потому, что круговое движение самое совершенное; и, поскольку это его единственное движение, он не нуждается ни в ногах, ни в руках.

Четыре элемента - огонь, воздух, вода и земля, - каждый из которых, по-видимому, представлен числом, находятся в постоянной пропорции, то есть огонь относится к воздуху, как воздух к воде и как вода к земле. Бог употребил все эти элементы при сотворении, мира, и поэтому мир совершенен и не подвержен старению или болезни. Мир приведен в гармонию благодаря пропорции, гармония же порождает в мире дух дружбы, и поэтому только один Бог в состоянии разложить мир на части. Бог создал сначала душу, а затем тело. Душа состоит из неделимо-неизменяемого и делимо-изменяемого. Это третий и промежуточный род сущности.

Далее следует пифагорейская трактовка планет, приводящая к объяснению происхождения времени: "И вот когда Отец усмотрел, что порожденное им, это изваяние вечных богов, движется и живет, он возрадовался и в ликовании замыслил еще больше уподобить [творение] образцу. Поскольку же образец являет собой вечно живое существо, он положил в меру возможного и здесь добиться сходства; но дело обстояло так, что природа того живого существа вечна, а этого нельзя полностью передать ничему рожденному. Поэтому замыслил он сотворить некое движущееся подобие вечности; устрояя небо, он вместе с ним творит для вечности, пребывающей в едином, вечный же образ, движущийся от числа к числу, который мы назвали временем" (2).

До этого не было ни дней, ни ночей. Мы не должны говорить о вечной сущности, что она была или будет; правильно сказать лишь, что она есть. Подразумевается, что о "подвижном образе вечности" правильно сказать, что он был или будет.

Время и небо появились в один и тот же момент. Бог создал солнце так, чтобы животные могли изучать арифметику; предполагается, что без чередования дней и ночей мы не имели бы никакого представления о числах. Наблюдение дня и ночи, месяцев и лет привело к знанию о числе " дало нам понятие о времени, и отсюда произошла философия. Это - величайшее преимущество, которым мы обязаны зрению. Имеется (помимо мира в целом) четыре рода животных: боги, птицы, рыбы и наземные животные. Боги - это главным образом огонь; неподвижные звезды - это божественные и вечные животные. Создатель сказал богам, что он мог бы уничтожить их, но не сделает этого. Он предоставил им сделать смертную часть всех других животных, после того как он сделал бессмертную и божественную часть. (Это место, подобно другим отрывкам о богах у Платона, вероятно, не следует принимать всерьез. Вначале Тимей говорит, что он ищет лишь вероятность и не может быть уверен. Многие подробности явно выдуманы и не понимались буквально.)

Создатель, говорит Тимей, создал по одной душе для каждой звезды. Души обладают чувствами - любовью, страхом и гневом; если они одерживают верх над этими чувствами, то они ведут праведную жизнь, если нет - неправедную. Если человек проживет хорошо всю жизнь, то после своей смерти он будет вечно и счастливо жить на своей звезде. Если же он будет жить плохо, то при своем втором рождении будет женщиной. Если, будучи женщиной, он (или она) будет продолжать дурно вести себя, то превратится в животное, и также превращения будут продолжаться до тех пор, пока его разум не одержит победу. Бог поместил некоторые души на Земле, некоторые - на Луне, а некоторые - на других планетах и звездах и предоставил младшим богам образовать их тела.

Имеется два рода причин: разумные причины и причины, которые происходят от чего-либо, приводимого в свою очередь в движение и по необходимости сообщающего его другим вещам. Первые наделены умом и являются творцами прекрасного и доброго, в то время как вторые, будучи лишены разумения, производят всегда одно беспорядочно случайное. Изучать надо оба рода причин, потому что космос обладает смешанной природой, родившись из сочетания необходимости и разума. (Будет замечено, что необходимость не подчинена власти Бога.) Тимей переходит затем к роли, приписываемой необходимости (3).

Земля, воздух, огонь и вода не являются первыми началами, буквами или элементами; они даже не являются слогами или составными словами. Огонь, например, не следует называть "это", но лишь "такое", то есть это не субстанция, но скорее состояние субстанции. Здесь возникает вопрос: являются ли постигаемые сущности лишь названиямй Нам говорят, что ответ зависит от того, являются ли одним и тем же разум и истинное мнение. Если это не так, то знание должно быть знанием сущностей, и поэтому сущности не могут быть простыми названиями. Разум и истинное мнение, конечно, различаются, потому что одно внедряется через наставление, а другое - через убеждение; одно сопровождается истинным пониманием, а другое - нет; все люди разделяют истинное мнение, но разум является атрибутом богов и очень немногих среди людей.

Это ведет к довольно любопытной теории пространства как чего-то промежуточного между миром сущностей и миром преходящих чувственных вещей.

"...Во-первых, ...есть тождественная идея, нерожденная и негибнущая, ничего не воспринимающая в себе откуда бы то ни было и сама ни во что не входящая, незримая и никак иначе не ощущаемая, но отданная на попечение мысли. Во-вторых, есть нечто подобное этой идее и носящее то же имя - ощутимое, рожденное, вечно движущееся, возникающее в некоем месте и вновь из него исчезающее, и оно воспринимается посредством мнения, соединенного с ощущением. В-третьих, есть еще один род, а именно пространство: оно вечно, не приемлет разрушения, дарует обитель всему рождающемуся, но само воспринимается вне ощущения, посредством некоего незаконного умозаключения, и поверить в него почти невозможно. Мы видим его как бы в грезах и утверждаем, будто этому бытию непременно должно быть где-то, в каком-то месте и занимать какое-то пространство, а то что не находится ни на земле, ни на небесах, будто бы и не существует".

Это очень трудный отрывок, и я не претендую на то, что вполне понял его. Я думаю, что выраженная здесь теория должна была возникнуть из размышления о геометрии и, по-видимому, представляет собой предмет чистого разума, подобно арифметике, и все-таки она должна была относиться к пространству, которое является аспектом чувственного мира. Вообще нереально искать аналогии с более поздними философами, но я не могу не думать, что Канту должен был бы понравиться этот взгляд на пространство, как родственный его собственному.

Тимей говорит, что истинными элементами материального мира являются не земля, воздух, огонь и вода, но два вида прямоугольных треугольников: один, составляющий половину квадрата, и другой, составляющий половину равностороннего треугольника. Первоначально все было смешано и "четыре рода обособились в пространстве еще до того, как пришло время рождаться устрояемой из них Вселенной". Но затем Бог впервые придал им вид через форму и число "...они были приведены Богом к наивысшей возможной для них красоте и к наивысшему совершенству из совсем иного состояния". Нам говорят, что упомянутые выше два вида треугольников являются прекраснейшими формами и поэтому Бог использовал их при создании материи. Посредством этих двух треугольников можно построить четыре или пять правильных геометрических тел, и каждый атом одного из этих четырех элементов является правильным геометрическим телом. Атомы земли - кубы, огня - тетраэдры, воздуха - октаэдры и воды - икосаэдры. (Я дойду вскоре и до додекаэдра.)

Теория правильных геометрических тел, которая выдвинута в книге тринадцатой Евклида, была в эпоху Платона новым открытием; она была завершена Теэтетом, который появляется как очень молодой человек в диалоге, носящем его имя. Согласно традиции, он первый доказал, что имеется лишь пять родов правильных геометрических тел, и открыл октаэдр и икосаэдр (4). Правильные тетраэдр, октаэдр и икосаэдр имеют в качестве своих граней равносторонние треугольники, додекаэдр - правильные пятиугольники и не может быть поэтому составлен из платоновских двух треугольников. По этой причине Платон и не прибегает к додекаэдру в связи с указанными ранее четырьмя элементами.

Что касается додекаэдра, Платон говорит лишь: "В запасе оставалось еще пятое многогранное построение: Бог определил для Вселенной и прибегнул .к нему, когда разрисовывал ее и украшал". Это место неясное, но содержит "в себе намек, что Вселенная является додекаэдром; но в других местах говорится, что она представляет собой шар (5). Пентаграмме всегда принадлежало видное место в магии и, по-видимому, этим положением она обязана пифагорейцам, которые назвали ее "здоровьем" и употребляли в качестве символа для опознания членов братства (6). Вероятно, она обязана своими свойствами тому обстоятельству, что додекаэдр имеет пятиугольники в качестве своих граней и в некотором смысле представляет собой символ Вселенной. Эта тема привлекательна, но здесь трудно установить что-либо определенное.

После обсуждения ощущения Тимей переходит к объяснению того, что человек имеет две души: одну бессмертную и другую - смертную; одну - созданную Богом и другую - созданную другими [младшими. - Перев.] богами. Смертная душа, вмещающая в себе "...опасные и зависящие от необходимости состояния: для начала - удовольствие, эту сильнейшую приманку зла, затем страдание, отпугивающее нас от блага, и в придачу двух неразумных советчиц - дерзость и боязнь - и, наконец, гнев, который не внемлет уговорам, и надежду, которая не в меру легко внемлет обольщениям. Все это они смешали с неразумным ощущением и с готовой на все любовью и так довершили по законам необходимости смертный род души".

Бессмертная душа находится в голове, смертная - в груди.

В этом диалоге содержатся любопытные физиологические идеи. Например, что назначение кишечника состоит в том, чтобы благодаря задерживанию в нем пищи предотвращать обжорство. Кроме того, там имеется другое объяснение переселения душ: трусливые или нечестные мужчины в своей следующей жизни превратятся в женщин. Не плохие, но легкомысленные мужчины, которые считают, что астрономию можно изучать, глядя на звезды, без знания математики, превратятся в птиц; те, которые не обращаются к философии, превратятся в обитающих на земле диких животных; самые глупые станут рыбами.

Последний абзац этого диалога подводит резюме всему диалогу:

"Теперь мы скажем, что наше рассуждение пришло к концу. Ибо восприняв в себе смертные и бессмертные живые существа и пополнившись ими, наш космос стал видимым живым существом, объемлющим все видимое, чувственным Богом, образом Бога умопостигаемого, величайшим и наилучшим, прекраснейшим и совершеннейшим, единым и однородным небом".

Трудно решить, что в "Тимее" следует принимать всерьез, а что следует считать игрой фантазии. Я думаю, что следует принимать вполне серьезно объяснение сотворения мира как создания порядка из хаоса, так же как и соотношение между четырьмя элементами, и их отношение к правильным телам и составляющим их треугольникам. Объяснение времени и пространства является именно таким, в каком Платон убежден; то же относится к точке зрения на сотворенный мир как на копию вечного прообраза. Смешение необходимости и цели в мире является убеждением, которое было свойственно практически всем грекам задолго до появления философии. Платон воспринял его и тем самым прошел мимо проблемы зла, которая не дает покоя христианской теологии. Он серьезно думал, как мне кажется, что мир - животное. Но подробности относительно переселения душ и роль, приписываемая богам, и остальным подчиненным природным силам даны, по-моему, лишь для того, чтобы придать изложению возможную конкретность.

Этот диалог в целом, как я уже отмечал раньше, заслуживает изучения, поскольку он оказал большое влияние на древнюю и средневековую мысль; и это влияние не ограничивается тем, что наименее фантастично.

 

Примечания:

(1) Этот диалог содержит много неясного и вызвал споры среди комментаторов. В целом моя точка зрения совпадает главным образом с точкой зрения Корнфорда, изложенной в его блестящей книге "Platos Cosmology". (Диалог "Тимей" цитируется по следующему изданию: Платон. Сочинения. М., 1971, т. 3, ч. 1. - Прим. ред.).

(2) Генри Вон, должно быть, читал этот отрывок, когда он писал поэму, начинающуюся словами: "Я видел Вечность тон ночью".

(3) Корнфорд (см. его "Platos Cosmology") указывает, что необходимость не должна смешиваться с современным понятием детерминистического царства закона. Вещи, которые происходят через "необходимость", - это те вещи, которые не появляются благодаря цели: они хаотичны и не подчинены законам.

(4) См.: Tli-Heath. Greek Mathematics, vol. 1, р. 159, 162, 294-296.

(5) Относительно примирения этих двух положений см.: F.M.Cornford. Platos Cosmology, р. 219.

(6) Th-Heath. Greek Mathematics, vol. 1, p. 161. 152.

 

 


 



Рассел, Бертран (Russell, Bertrand)
(1872–1970), английский философ и математик, внесший значительный вклад в развитие математической логики.

Бертран Артур Уильям Рассел родился в Треллеке (Уэльс) 18 мая 1872. Внук лорда Джона Рассела, 1-го графа Рассела, Бертран Рассел унаследовал титул в 1931. Поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета в 1890. Впоследствии состоял членом Лондонского Королевского общества, был избран членом совета Тринити-колледжа Кембриджского университета, читал лекции по философии в целом ряде университетов и колледжей. Существенно важные результаты были получены Расселом в области символической логики и ее применения к философским и математическим проблемам.

 

Символическая логика. Важнейшая работа Рассела – Начала математики (Principia Mathematica, в трех томах, опубл. в 1910–1913) была написана в соавторстве с А.Н.Уайтхедом. Этот труд содержит точную формулировку логики и подробное доказательство того, что теоремы чистой математики следуют из принципов логики, а понятия математики могут быть определены в терминах логики. В более поздних работах было показано, что системе Principia достаточно трех неопределимых терминов; Рассел называл их «минимальным словарем» математики, поскольку теоретически вся математика и логика могут быть сформулированы с помощью одних этих терминов. Тезис о сводимости математики к логике выдвигался Расселом в работе Принципы математики (Principles of Mathematics, 1903), ряд важнейших положений Principia излагался им в статьях, вышедших ранее. Среди них – следующие концепции:

Теория дескрипций. Выражения «автор Уэверли» и «золотая гора» являются примерами того, что Рассел называл «дескрипциями», т.е. описательными выражениями. Рассел показал, что такие выражения можно устранить из языка с помощью логических переформулировок предложений, в которые они входят. Например, сказать, что «Автор Уэверли был шотландцем», – значит сказать «Некто написал Уэверли и был шотландцем». Сказать «Золотая гора не существует» – значит сказать «Ничто существующее не является одновременно золотым и горой». Эта теория устраняла необходимость предполагать, что такие предложения, как «Золотая гора не существует», утверждают о чем-то, что оно не существует, и тем самым предполагают царство сущностей, включающее в себя несуществующие объекты. Кроме того, теория дескрипций предлагала новый тип определения, иногда называемый «контекстуальным определением». Вместо того чтобы предложить термины, которые можно было бы подставить на место дескриптивных выражений в предложения, их содержащие, определение Рассела давало метод подстановки на место самих предложений других предложений, имеющих иную структуру и не содержащих дескриптивных выражений. По Расселу, возможность таких определений указывает на то, что грамматическая форма исходного предложения не дает ключа к его подлинному смыслу.

Элиминация кардинальных чисел и классов. Рассел показал, что все свойства числа могут быть сохранены, если определить кардинальные числа в терминах классов. Кардинальное число данного класса было определено как класс всех тех классов, которые подобны этому классу; классы «подобны», если входящие в них элементы могут быть поставлены во взаимно однозначное соответствие друг другу. «Взаимно однозначное соответствие» было определено с помощью терминов словаря логики. Отсюда – нет нужды полагать, что в дополнение к классам существуют такие объекты, как числа. (Сходное определение числа было дано Г.Фреге в 1884.) Рассел далее показал, что нет необходимости допускать и существование самих классов; с помощью контекстуальных определений предложения, которые по видимости говорят о классах, могут быть заменены другими, более сложными предложениями, говорящими о свойствах, а не о классах. Эти определения показывали, что объекты, такие, как классы и числа, которые ранее выводились из некоторых данных и существование которых было по этой причине проблематичным, могут интерпретироваться как логические структуры, построенные из данных. Таким образом, эти определения являются применением «бритвы Оккама» – принципа, согласно которому сущности не следует умножать без необходимости. Рассел называл таким способом определенные объекты «логическими конструкциями» (или «логическими фикциями»).

Философия. Рассел был убежден, что, используя логико-аналитический метод Principia, философия может стать наукой. Его специальные философские работы по большей части вдохновлялись желанием найти минимальный словарь для нашего нематематического знания.

Наше знание о внешнем мире (Our Knowledge of the External World, 1914) было первой попыткой применить этот метод в философии. Следуя Уайтхеду, Рассел показал, что точки и моменты времени в математической физике можно рассматривать как конструкции, построенные на грубых данных чувственного опыта, и предложил подобным же образом рассматривать физические объекты. Одной из традиционных проблем философии является отношение физического объекта (например, дерева) к его восприятию в чувственном опыте. Рассел надеялся решить эту проблему, предложив метод перевода предложений о физических объектах в предложения, содержащие указания исключительно на восприятия в чувственном опыте. Так, дерево можно рассматривать как логическую конструкцию, и нет необходимости иметь с ним дело как с предполагаемой метафизической сущностью, лежащей за пределами чувственных данных. Однако в работе Анализ материи (Analysis of Matter, 1927), в которой Рассел подверг анализу фундаментальные понятия физики, он предложил две важные модификации.

1. Хотя физические объекты, в том числе электроны и протоны, суть логические конструкции, действительные восприятия (или «перцепты») являются лишь одним из видов материала, из которого строятся объекты. Подлинными элементами Вселенной являются события (некоторые из них – перцепты), каждое из которых занимает конечный объем пространства и времени.

2. Перцепты суть составные части не внешних объектов, но мозга того человека, который их воспринимает. Рассел считал, что свойства и временные отношения перцепта указывают на то, что наиболее правдоподобным местом его расположения является мозг воспринимающего человека; и это особенно очевидно в случае перцепта удаленного объекта, например звезды. Пространственная локализация перцептов внутри мозга не означает, однако, их отождествления с физическими процессами, происходящими в мозге.

В работе Анализ сознания (Analysis of Mind, 1921) Рассел подверг логическому анализу понятия психологии. С его точки зрения, сознание, верование, восприятие, память и желание – все редуцируемы к последним составным элементам, к которым мы приходим при анализе материи. Эту позицию иногда называют «нейтральным монизмом», поскольку, согласно этому подходу, и материя и сознание построены из одного и того же нейтрального «вещества». Такие объекты, как «душа» и «Я», о которых толковала традиционная психология, не кажутся Расселу достаточно значимыми, чтобы представлять их даже в виде конструкций. Тождество личности, считал он, может быть выражено через различные типы непрерывности, например через непрерывность опыта.

В Анализе материи Рассел высказал предположение о фундаментальном характере физики в смысле сводимости законов других наук, включая психологию, к физическим законам. Однако он заметил, что его собственные взгляды на универсум кое в чем совпадают с позицией идеализма, поскольку перцепты – один из видов элементов, из которых строится материя, и в них мы имеем «интимное знание чувственных качеств», которого не может достичь физика.

В книге Человеческое познание: его сфера и границы (Human Knowledge: Its Scope and Limits, 1945) Рассел утверждает, что психические события отличаются от физических именно тем, что могут быть известны непосредственно. Для того чтобы оправдать выводы от психических событий к физическим, от перцептов к самим вещам, необходимы особые постулаты, которые Рассел сводит к пяти основным: постулат квазипостоянства, постулат независимых причинных линий, постулат пространственно-временной непрерывности, структурный постулат и постулат аналогии. Вместе взятые, они обеспечивают предварительную вероятность индуктивным заключениям, которые сами по себе чаще ложны, чем истинны. Однако и на основании этих постулатов научного метода, писал Рассел, «физические явления познаются лишь в отношении их пространственно-временной структуры. Качества, присущие этим явлениям, непознаваемы, – настолько абсолютно непознаваемы, что мы не можем даже сказать, отличаются ли они от известных нам качеств психических явлений».

Социально-реформаторская деятельность. Рассел широко известен прежде всего своими сочинениями и публичными лекциями на социальные и этические темы, а также своей общественной деятельностью. Он был убежден, что предложения, в которых утверждается желательность чего-либо как этической цели или внутренне значимого или конечного блага, суть выражения эмоций и поэтому не могут быть истинными либо ложными. Однако это не означает, что следует стремиться к преодолению этических чувств. Мотивом собственной деятельности Рассел считал стремление по возможности объединить и гармонизировать желания человеческих существ. Преследуя эту цель, он много писал на такие темы, как международные отношения, экономика, образование, брак и мораль. Либеральные и неортодоксальные взгляды Рассела привели к тому, что ему было запрещено преподавать в Сити-колледже в Нью-Йорке и – одно время – в Кембриджском университете в Англии. Во время Первой мировой войны он был заключен в тюрьму за свою пацифистскую деятельность. Рассел был одним из первых членов Фабианского общества, избирался в парламент и с 1944 принимал активное участие в работе палаты лордов. За выдающиеся литературные достоинства своих научных и публицистических сочинений философ был удостоен Нобелевской премии по литературе 1950.

В 1950-е и 1960-е годы Рассел стал все более активно участвовать в обсуждении вопросов международной жизни. Сразу после Второй мировой войны он настаивал на том, чтобы Запад использовал имевшуюся у него в то время монополию на ядерное оружие и принудил СССР к сотрудничеству в деле поддержания мира на планете. Однако развертывание холодной войны и распространение ядерного оружия убедили его в том, что человечество находится под угрозой уничтожения. Известна декларация протеста Рассела – Эйнштейна, которая привела к организации Пагуошского движения ученых. Рассел присоединяется к демонстрациям за запрещение ядерного оружия. После одной из таких демонстраций его заключили в тюрьму в Лондоне, где он находился в течение недели (1961). В 1962 во время Карибского кризиса он вел интенсивную переписку с Джоном Ф.Кеннеди и Н.С.Хрущевым, призывая к созыву конференции глав государств, которая бы позволила избежать ядерного конфликта. Эти письма, а также письма к главам других государств мирового сообщества были опубликованы в сборнике Победа без оружия (Unarmed Victory, 1963). В последние годы жизни Рассел страстно боролся против интервенции США во Вьетнаме. Он также осудил вторжение СССР и стран Варшавского договора в Чехословакию в 1968. Умер Рассел близ Пенриндайдрайта (Уэльс) 2 февраля 1970.

Расселу принадлежат также следующие сочинения: Азбука атомов (The ABC of Atoms, 1923); Азбука относительности (The ABC of Relativity, 1925); Образование и благосостояние (Education and the Good Life, 1926); Скептические эссе (Sceptical Essays, 1928); Брак и мораль (Marriage and Morals, 1929); Завоевание счастья (The Conquest of Happiness, 1930); Научное мировоззрение (The Scientific Outlook, 1931); Образование и общественный строй (Education and the Social Order, 1932); Похвала праздности (In Praise of Idleness, 1935); Исследование значения и истины (An Inquiry into Meaning and Truth, 1941); История западной философии (A History of Western Philosophy, 1945); Человеческое познание, его сфера и границы (Human Knowledge, Its Scope and Limits, 1948); Власть и индивид (Authority and the Individual, 1949); Непопулярные эссе (Unpopular Essays, 1950); Воздействие науки на общество (The Impact of Science on Society, 1952); Портреты по памяти (Portraits from Memory, 1956) и трехтомная Автобиография (Autobiography, 1967–1969).

Использованы материалы энциклопедии "Мир вокруг нас"



Сочинения:


On Education. London,1926.

An Outline of Philosophy. London,1927.

The Analysis of Matter. London,1927.

My Philosophical Development. London,1959.

Рассел Б. Германская социал-демократия. СПб, 1906

Рассел Б. Проблемы философии. СПб, 1914

Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. М., 1957

Рассел Б. История западной философии. М., 1959

Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1987

Рассел Б. Введение в математическую философию. М., 1996

Литература:


Колесников А. С. Философия Бертрана Рассела. Л., 1991.

Ayer A. J. Russell. London, 1977.

Grayling A. C. Russell. Oxford, 1996.

 





Для удобства обратной связи у вас есть возможность

задать вопрос  или обсудить опубликованный материал на специализированном форуме ARGO "Философский контекст астрологических решений"

 

 

 



   
© 1995-2024, ARGO: любое использвание текстовых, аудио-, фото- и
видеоматериалов www.argo-school.ru возможно только после достигнутой
договоренности с руководством ARGO.