Так называемое “время культуры”, выражающее самые глубинные особенности миропонимания, — это важнейший аспект модели мира, весьма существенный для культурологического исследования.
При этом, изучение представлений о времени в различных культурах неразрывно связано с изучением представлений о космосе. Это объясняется тем, что время с древнейших времён измерялось по астрономическим явлениям. Справедливость данного факта подтверждают такие термины, как “лунный месяц”, “солнечный год”, “звёздные сутки”, “солнечно-лунный календарь” и т.п. Вплоть до ХХ в. астрономический счёт времени считался эталоном точности в хронологических расчётах (ситуация изменилась лишь с изобретением атомных часов).
Отсюда становится очевидным, что важнейшим источником, позволяющим с большой степенью уверенности судить об объективированных представлениях о временных характеристиках бытия в той или иной культуре древности, являются астрологические системы, которые получили своё развитие в соответствующих культурах. К сожалению, этот ценный источник информации сильно недооценивался (и продолжает недооцениваться) многими исследователями.
История календаря даёт убедительные свидетельства тому, что счёт времени по небесным светилам (и прежде всего – по Луне и Солнцу) существовал с эпохи палеолита и, более того, является обязательным этапом развития хронологии в любой культуре земного шара. История не знает ни одной цивилизации, которая бы не использовала лунного, солнечного, лунно-солнечного или ещё более сложного календаря, базирующегося на астрономических циклах.
Интересны уникальные примеры календарей, которые, казалось бы, представляют собой исключения из этого правила. Это календарь Доколумбовой Месоамерики, базирующийся на 260-дневном цикле (известный у майя под названием “цолькин”, а у ацтеков – под названием “тональпоухалли”), а также балийско-яванская система счёта времени, базирующаяся на 230-дневном году “вуку”. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что и эти нестандартные календарные циклы соотносятся с периодичностью небесных явлений. Так, существует по меньшей мере четыре небесных цикла, связанных с циклом цолькина. Это средний интервал времени между появлениями Венеры в качестве утренней или вечерней звезды, составляющий 263 дня; средний синодический период обращения Марса, равный 780 дням, т.е. ровно трём 260-дневным циклам; средний промежуток времени между двумя последовательными половинами сезона затмений в 173.5 дня, относящийся к цолькину как 3:2; и, наконец, небесный ритм, имеющий смысл только в тропических широтах и связанный с промежутками времени, в течение которых полуденное Солнце в зените находится на севере и на юге. Эти промежутки изменяются с широтой, однако на параллели 14.5° с.ш., что близко к положению майянских городов Копан и Исапа, годичный цикл чётко подразделяется таким образом на 105- и 260-дневный периоды (см. Авени Э. Империи времени. Календари, часы и культуры. Киев: София, 1998). Астрономическое происхождение 230-дневного года вуку менее изучено, но и здесь оно не вызывает сомнений, особенно если учесть, что каждый день такого года у яванцев и балийцев соотнесён с определённой планетой. И характерно, что именно 260-дневный год в культурах Месоамерики и 230-дневный год на Бали и Яве являются базисом астрологических расчётов. Рождение в определённый день такого священного календаря определяет судьбу человека и наделяет его особым небесным покровителем в виде конкретной планеты или созвездия. Так что мы можем констатировать, что даже необычные календарные системы цолькина и вуку безусловно соотносят ход времени с астрономико-астрологической картиной мира.
Изучение астрологических систем в культурах различных народов и цивилизаций позволяет, с одной стороны, подтвердить ряд научных концепций о восприятии времени в разные эпохи, но с другой стороны – указывает на неоднозначность приложения стереотипов о “циклическом времени”, “линейном времени” и т.п. к конкретным культурам.
Уже самые первые, древнейшие разновидности астрологии (а именно, астрология предзнаменований и календарная астрология) демонстрируют противопоставление двух принципиально различных форм восприятия времени.
В астрологии предзнаменований (омен-астрологии) предсказания делались только на основе непосредственно наблюдаемых небесных явлений. Появление кометы, затмение или иное необычное явление считалось актом волеизъявления богов, и задачей людей было правильно понять это сообщение богов и принять соответствующие меры. К примеру, если знамение говорит о том, что боги недовольны и собираются наслать на страну неурожай, то можно попытаться умилостивить богов и избежать исполнения негативного предзнаменования (классические примеры такой астрологии – в клинописном месопотамском своде II тыс. до н.э. “Энума Ану Энлиль”). При этом очень важной особенностью предзнаменований является их принципиальная непредсказуемость – они ни в коем случае не воспринимались как цикличные явления. Напротив, подмечались именно те явления, которые выбиваются из привычного ритма небесных событий. Таким образом, для шумеров, аккадцев и представителей прочих культур, развивавших омен-астрологию, появление знамения на небесном своде было примерно тем же, чем для современного человека является прерывающий обычные телепрограммы экстренный выпуск новостей. Характерно, что закат вавилонской астрологии предзнаменований пришёлся на последние века до нашей эры (Нововавилонский, Персидский и Селевкидский периоды), когда стала развиваться математическая астрономия, позволившая определить цикличность множества небесных явлений, которые раньше астрономы не умели предвычислять. Выявленная цикличность появления знамений подорвала самый фундамент омен-астрологии. Продолжая нашу аналогию, представьте реакцию телезрителей, если выяснится, что считавшееся судьбоносным выступление президента в прямом эфире на поверку оказалось записью трёхгодичной давности, которую транслировали и в прошлом, и в позапрошлом году – и будут транслировать ещё и в будущем…
Несомненно, что для цивилизации, культивирующей астрологию предзнаменований, циклическое понимание времени не является основополагающим. И действительно, изучение культуры Древнего Двуречья показывает гораздо более слабое значение циклического понимания времени, чем, скажем, в культуре традиционного Китая. Напротив, в культурах, подобных шумеро-аккадской, доминирует ощущение времени как постоянного “сейчас”. Человек находится в постоянном ожидании волеизъявления богов, которые могут резко изменить привычный ход событий. Здесь можно провести параллель с возникшим в этом же регионе земного шара (но в более позднюю эпоху) исламским представлением о том, что мир не просто был когда-то создан и теперь развивается по определённым законам – но что мир творится Аллахом каждую секунду.
С другой стороны, те культуры, в которых развивалась календарная астрология, несомненно, тяготели к цикличному восприятию времени. Календарная астрология представляет собой интерпретацию значений тех или иных календарных дней, месяцев, годов (обычно в терминах благоприятности и злотворности). Таким образом, основой для толкований становилось уже не непосредственное наблюдение неба, а календарь, возникший в результате таких наблюдений. Один из ранних примеров простейшей календарной астрологии даёт нам папирус из Древнего Египта, относящийся к 19-й или 20-й династии (около 1200 г. до н.э.), который заключает в себе астрологическое расписание счастливых и несчастливых дней, а также правила того, что следует и чего не следует делать в эти дни. Наиболее известная система календарной астрологии – т.наз. циклический календарь народов Дальнего Востока – наглядно демонстрирует безусловно циклическое восприятие времени.
Традиционные календарные обряды, – в первую очередь, празднование Нового года – позволяют выявить признание массовым сознанием не только цикличности времени, но и уподобления бóльших циклов меньшим. Так, многие новогодние обычаи подразумевают, что день Нового года содержит в себе полное подобие года в целом. С вариациями этого поверья можно встретиться как у народов Восточной Азии, так и у народов Севера Европы. Например, у бретонцев сохранилась древняя кельтская традиция выделения так называемых “великих дней”: первые 12 дней января закрепляют характер времени, которое будет отражено в будущем в ходе последующих 12 месяцев. На таком временнóм аспекте принципа подобия макро- и микрокосма базируется один из основных астрологических методов прогнозирования – метод прогрессий.
Следующий важный этап в развитии астрологии после появления календарной и омен-астрологии – это появление астрологии гороскопов, или астрологии рождения (натальной астрологии). Она базировалась на принципиально новом теоретическом допущении, что анализ расположения планет на небе в момент рождения человека – или иного объекта – даёт информацию о всей его жизни. Таким образом, стало возможным построение гороскопа для любого объекта, имеющего начало и конец во времени. Концепция натальной астрологии возникла в Древнем Двуречье в V в. до н.э. – судя по всему, под персидским влиянием, – и затем быстро распространилась по странам Старого Света. Несомненно, что этот факт свидетельствует об укоренении в общественном сознании нового восприятия времени как отрезка, имеющего начало (рождение) и конец (смерть). Показательна связь новой астрологической теории с Ближним Востоком и персидским влиянием, ведь именно в этом регионе получили распространение две древнейшие религии, задающие линейное восприятие времени – зороастризм древних персов и иудаизм.
Однако следует не упускать из виду, что гороскопическая астрология базируется на математической астрономии, то есть на доказанной цикличности космических событий. Потому здесь стоит говорить не о “линейном” времени в строгом смысле этого слова, а скорее о “спиральном” – при том, что у этой спирали времени постулируются точки начала и конца.
Более детальное изучение представлений о космосе вообще и астрологических систем в частности позволяет выявить многообразные варианты представлений о времени и его структуре в разных культурах. Так, развитие катархен-астрологии (астрологии выбора времени для начинаний) в эллинистическом мире можно соотнести с развитием представлений о “ветвящемся” времени с узловыми точками “развилок” (точками бифуркации), ведущими к совершенно разным вариантам будущего. А появление теории мировых юг в индийской традиции и концепции четырёх веков у Гесиода отмечает формирование “векторного” восприятия времени, в данном случае – времени, ухудшающегося век от века, от Крита-юги к Кали-юге, от золотого века к железному.
Вообще, следует заметить, что любая форма астрологии свидетельствует о том, что время наделяется не только количественной, но и качественной характеристикой. Время может быть “счастливым” и “несчастливым”, подходящим для одних действий (например, для стрижки волос) и одновременно неудачным для других действий (например, для бракосочетания). Многообразие и многоуровневость качественных характеристик времени в каждый конкретный момент является одной из важнейших особенностей того мировосприятия, которое порождает астрологию.
Броль Роман Валериевич,
кандидат культурологии